«Новая Восточная Европа» и стратегические интересы России
Политический ландшафт современной Европы, тем более «большой» Европы, которая включает часть географической Азии, предельно мозаичен, вбирает в себя разнонаправленные тренды, равно как вызывает и множество предложений по их институциональной систематизации и концептуальному осмыслению.
Исходя из понимания международно-политического региона как совокупности явлений международной жизни, протекающих в определенных территориально-временных координатах, можно констатировать появление устойчивого феномена — «новой Восточной Европы». Компоненты этого региона (а возможно, пока «проторегиона») следующие:
— во-первых, это три страны восточноевропейского фланга СНГ;
— во-вторых, это приграничные страны «классической» Восточной Европы — Польша, Словакия, Венгрия и южные соседи — Румыния, возможно, Болгария. Эти страны являются непосредственными партнерами для реализации приграничного, инфраструктурного и прочего практического взаимодействия постсоветских государств и стремящегося на восток Евросоюза. Некоторые из них активно вовлечены в политическую жизнь своих соседей. Польша и вовсе сделала все возможное, чтобы стать признанным лидером «восточной политики» внутри самого Европейского союза;
— в-третьих, примечательный компонент региона «новой Восточной Европы» — страны Прибалтики. Прошедшие десятилетия, а в обнаженном виде — финансово-экономический кризис, показали, что несбалансированность политики этих стран натолкнулась на неготовность экономики и общества окончательно «уйти с Востока». Последние годы свидетельствуют об адаптации внешнеполитических амбиций к внешнеполитическим ресурсам стран Прибалтики, что однозначно заставляет их концентрироваться на регионе Восточной Европы, Скандинавии, улучшении отношений с Россией;
— в-четвертых, компонентом «новой Восточной Европы» является и Россия. Она участвует в ней наряду со своим присутствием в других, более крупных, возможно стратегически более важных, региональных системах. Однако это не умаляет для Москвы важности рассматриваемого ареала, тем более что он дает возможности для более адекватного оперирования, как минимум, в двух других плоскостях — общеевропейской и постсоветской.
Политический ландшафт современной Европы, тем более «большой» Европы, которая включает часть географической Азии, предельно мозаичен, вбирает в себя разнонаправленные тренды, равно как вызывает и множество предложений по их институциональной систематизации и концептуальному осмыслению.
Исходя из понимания международно-политического региона как совокупности явлений международной жизни, протекающих в определенных территориально-временных координатах, можно констатировать появление устойчивого феномена — «новой Восточной Европы». Компоненты этого региона (а возможно, пока «проторегиона») следующие:
— во-первых, это три страны восточноевропейского фланга СНГ;
— во-вторых, это приграничные страны «классической» Восточной Европы — Польша, Словакия, Венгрия и южные соседи — Румыния, возможно, Болгария. Эти страны являются непосредственными партнерами для реализации приграничного, инфраструктурного и прочего практического взаимодействия постсоветских государств и стремящегося на восток Евросоюза. Некоторые из них активно вовлечены в политическую жизнь своих соседей. Польша и вовсе сделала все возможное, чтобы стать признанным лидером «восточной политики» внутри самого Европейского союза;
— в-третьих, примечательный компонент региона «новой Восточной Европы» — страны Прибалтики. Прошедшие десятилетия, а в обнаженном виде — финансово-экономический кризис, показали, что несбалансированность политики этих стран натолкнулась на неготовность экономики и общества окончательно «уйти с Востока». Последние годы свидетельствуют об адаптации внешнеполитических амбиций к внешнеполитическим ресурсам стран Прибалтики, что однозначно заставляет их концентрироваться на регионе Восточной Европы, Скандинавии, улучшении отношений с Россией;
— в-четвертых, компонентом «новой Восточной Европы» является и Россия. Она участвует в ней наряду со своим присутствием в других, более крупных, возможно стратегически более важных, региональных системах. Однако это не умаляет для Москвы важности рассматриваемого ареала, тем более что он дает возможности для более адекватного оперирования, как минимум, в двух других плоскостях — общеевропейской и постсоветской.
